Несгибаемый дух Понта и Крита

Материал предоставлен М.Шонус-Афанасиади

Известно, что критяне и понтийцы весьма симпатизируют друг другу. И недаром – ведь  между ними столько общего! Сходны обычаи, народная одежда, музыка: как понтийцы, так и критяне играют на лире. У понтийцев этот инструмент называется по-персидски — кемендже, а, например, знаменитый критский танец пендозали – это фактически понтийский кочари. Похожи и языки: в критском диалекте греческого языка есть немало слов, которые, помимо Крита, в наше время встречаются только в понтийском  языке. Да и сам дух народа,  характер критян и понтийцев  весьма схож: та же воинственность и удаль, то же свободолюбие, та же широта души, скрытая под внешней суровостью, та же искренняя любовь к своему народу и поразительная воля к жизни — и понтиец, и критянин никогда не позволят себе унывать (не печалиться, а именно унывать!): они подобны дикой траве, что пробьётся даже сквозь асфальт навстречу солнцу. И, конечно же, — филотимо/φιλότιμο (практически непереводимое  слово, означающее, что человек очень дорожит своей честью во всех её проявлениях!).

Откуда же такое сходство между двумя столь отдалёнными друг от друга областями древней империи Ромеев? Всё дело здесь — в тесных исторических связях и неоднократных обменах населением между Понтом и Критом. Начало этим связям положил знаменитый полководец, впоследствии император – Никифор Фока, в 961 году освободивший Крит от арабов. За 136 лет арабского владычества греческое население острова изрядно поредело, и Фока призвал христиан из густонаселённых провинций империи переселяться на Крит. Большинство переселенцев составили жители Понта и Каппадокии, откуда был родом и сам Фока. Вместе с переселенцами на остров прибыл монах из Трапезунда по имени Никон, впоследствии прославленный Православной Церковью в лике святых как преподобный Никон Метаноите. Слово «метаноите» означает «покайтесь!» — и преподобный Никон за семь лет своего подвижничества на Крите действительно привёл к покаянию множество коренных жителей острова, принявших ислам во время владычества арабов, и помог им вернуться ко Христу.

Переселение понтийцев на Крит продолжалось и позже, особенно усилившись в XII веке, при императорах Алексии II Комнине и Исааке Ангеле. Некоторые переселенцы впоследствии вернулись на Понт, но большинство осталось на острове навсегда.

В XIV-XV веках, когда Крит уже находился под властью Венеции, пришла новая волна переселенцев с Понта. Так, в 1414 году венецианское правительство выделило землю для 880 понтийских семей, бежавших на Крит от турецкого нашествия. В одной из таких семей, обосновавшихся в городе Хандаке (совр. Ираклион), родился знаменитый философ и учёный Георгий Трапезундский.

Переселенцы основали на острове несколько деревень, названия которых — Трапезунд, Кастамоница, Калесса — должны были напоминать им о покинутой родине. Любопытно, что в одной из этих деревень — Трапезунде, под городом Ситией, родился критский поэт XVI-XVII вв. Винченцо Корнарос, автор знаменитой поэмы «Эротокритос», строки которой положены на музыку, ставшей своего рода символом Крита.

Эта историческая связь между Понтом и Критом получила неожиданное продолжение в XX веке, когда в 1922 году около 400.000 понтийских греков, изгнанных турками с родины, прибыли в Грецию: критяне, по воспоминаниям беженцев, приняли их как братьев, несмотря на то, что сaми жили тогда намного беднее греческого населения других областей страны. Жители Крита узнали в понтийцах своих.

Автор: Ольга Балытникова- Ракитянская, г. Санкт-Петербург

Журнал «Контакт» №56, стр.16